В
тюркской морфемике едва ли не самые многочисленные и разнообразные
фономорфологические процессы наблюдаются в сфере аффиксальных морфем,
варьирование которых в зависимости от условий реализации носит в целом
закономерный характер, составляющий объект не столько собственно фонетики,
сколько именно морфонологии.
Вариативность
аффиксов вызвана общими и частными законами специфического звукового строения
тюркского слова.
В
соответствии с законами сингармонизма все аффиксы и их морфонологические
разновидности представлены двумя последовательно противопоставленными
универсальными вариантами – переднерядным и заднерядным. Соответственно
аффиксальные гласные по принципу дихотомического противопоставления
объединяются в следующие сингармонические пары: а : ә, ы : е, о : ө.
Согласные же при этом варьируются не меняя своего качества, т. е. выступают либо
в велярном варианте (после основ, содержащих гласные заднего ряда), либо в
палатальном (после основ, содержащих гласные переднего ряда): бар-ҙым 'я
ходил, ездил', күр-ҙем 'я видел', бар-ма 'не ходи', кил-мә 'не приходи'; тор-һон
'пусть стоит', көл-һөн 'пусть смеется'. Исключение
составляют лишь согласные, объединяемые в противопоставленные сингармонические
варианты единой фонемы: ҡ ~ к, ғ ~ г, у ~ ү. Примеры:
ат-ҡа 'коню', эт-кә 'собаке', бар-ғанһың 'ты
ходил (туда)', күр-гәнһең 'ты видел', бар-ыу 'ходить
(туда)', кил-еү 'приходить'.
Широкие
аффиксальные гласные а и ә варьируются лишь по
сингармонизму и объединяются в единую фонему /а ~ ә/ с аллофоном й, который регулярно
выступает после основ с конечным гласным, когда эта фонема представляет
самостоятельную аффиксальную морфему: ал-а '(он) берет', ал-ма-й '(он)
не берет', кил-ә
'(он) идет (сюда)', кил-мә-й 'не идет (сюда), не приходит'.
Аффиксальные
гласные ы и е, составляющие единую фонему /ы ~ е/, варьируют не
только по сингармонизму, но и по закону башкирской губной гармонии гласных:
после основ с о вм. ы следует о (тор-мош 'жизнь'), с ө
вм. е появляется соответственно ө (көн-дөҙ 'днем'), если этому не
препятствуют гласные а и ә
и согласные һ и
ү,
после которых губная гармония прекращается. Губные аффиксальные о и ө
в их отношении к фонеме /ы ~ е/ предстают как ее позиционно обусловленные
аллофоны.
В синхронном плане из аффиксальных согласных стабильны
только м, н, с, ҫ, һ, ш и р, которые варьируют
лишь по сингармонизму, сохраняя свои основные различительные признаки (велярные
и палатальные). Остальные же аффиксальные согласные, в частности д, т,
ҙ, л, н, ҡ,
ғ, к, г, стабильны исключительно в
середине и в конце аффиксов, неизменно замыкающих словоформу: үҫ-енте
'росток', ҡуш-ымта
'окончание, приложение', сүг-әлә 'приседать',
күҙелдерек 'очки', сөй-өлдөрөк 'супонь'.
В
начале и отчасти в конце аффиксов глухие ҡ, к и т в
зависимости от характера соседнего согласного и в интервокальном положении
варьируют, помимо сингармонизма, по признаку звонкости и глухости, а
инициальные этимологические *л, *н и *д, кроме того, имеют в
начале аффикса и более разительные видоизменения. Так,
чистые переднеязычные и увулярные смычные, распадающиеся на сингармонические
пары ғ : г, ҡ : к, по признаку глухости и звонкости
объединяются в единую фонему и распределяются следующим образом: в начале
аффикса после глухих согласных выступают на правах вариантов фонемы (ее
аллофоны) сингармоническая пара ҡ
(после велярных основ) и к (после палатальных основ), а
сингармоническая пара ғ (после велярных основ) и г (после
палатальных основ) на тех же началах употребляется после остальных согласных и
гласных: ҡыр-ғыс 'скребок, скребница', ҡыҫ-ҡыс
'щипцы', эл-гес 'вешалка'; ян-ғын 'пожар', ос-ҡон 'искра'. Полную парадигму этой
модификации имеют, однако, лишь продуктивные аффиксы приведенного рода.
Непродуктивные и древние аффиксы находятся нередко вне этой закономерной
модификации, отражающей, очевидно, былую стройную систему смычных данной
группы, характерную для того или иного диалекта: ср. ел-кен 'рваться,
порываться, стремиться', иң-кәй- 'наклоняться,
нагибаться', күр-кә 'индюк', һер-кә 'гнида' и т. п., где
глухой аффиксальный в вопреки общему правилу следует за сонорным согласным.
Вариативность
переднеязычных чистых смычных д и т и сонорных л и н
в начале аффикса идет еще дальше и имеет в целом еще более пеструю картину,
связанную, очевидно, со смешением на уровне литературного языка
фономорфологических особенностей разных территориальных диалектов и говоров.
1.
Этимологический *д в начале аффикса: 1) сохраняется обычно лишь после
сонорных л, м, н, ң: ал-дыҡ 'мы взяли', күм-дек '(мы)
зарыли', миндә 'у
меня', таң-дан
'с зари'; 2) после глухих согласных оглушается: таптым 'я
нашел', эштә 'на работе', арт-тан 'сзади'; 3) после р, ҙ, й, у, ү переходит
в межзубные ҙ: бар-ҙы 'он ходил (туда)', беҙ-ҙә 'у нас', ҡай-ҙа
'где', тау-ҙа
'на горе', тәү-ҙә 'в
начале'; 4) после гласных переходит в аффиксах прошедшего времени -ды/-де, исходного
падежа -дан/-дән
в н, а в аффиксах именного словообразования -даш,
местного падежа -да/-дә,
в частицах да/дә, -дыр/-дер в л:
ҡара-ныҡ 'мы
смотрели', ҡала-нан 'от города', ҡала-ла-'в
городе', үҙе
лә 'и сам', бала-лыр 'наверное, ребенок', фамилия-лаш
'однофамилец'. Начальный д полную модификацию имеет лишь в части
аффиксов. В ряде случаев он чередуется лишь с глухим т (обычно после
глухих согласных, но далеко не всегда), а иногда также и с ҙ (после
р, р, й, у, ү): ср. йоғ-он-то 'впечатление,
влияние', киҫен-де
'отрезок', киҫен-те 'вырезка',
үрен-де 'росток', сығын-ты 'выступ', йыйын-тыҡ 'сборник', ян-тыҡ 'наклонный', табыл-дыҡ
'найденный; находка', ҡул-тыҡ 'подмышка', урын-дыҡ 'табурет', где нет
определенной закономерности в соотношении д ~ т.
2.
Начальный этимологический аффиксальный *л обычно сохраняется: ср. аҡыл-лы
'умный', буш-лай 'бесплатно', умарта-лыҡ 'пасека', урманлыҡ
'лес, лесистое место', урмансы-лыҡ 'лесоводство', тор-лаҡ 'жилище', йомар-лаҡ
'ком, комок', эш-лә
'работать', аҡса-лата 'деньгами'.
Но в аффиксе мн. числа л сохраняется лишь после гласных (бала-лар 'дети',
кешеләр 'люди'), а в остальных случаях модифицируется в
соответствии с закономерностями восточного диалекта башкирского языка: 1) после
глухих согласных переходит в т (ҡарт-тар 'старики',
йәш-тәр 'молодежь',
иптәштәр 'товарищи'), 2) после л, м, н, ң, ж переходит
в д (мал-дар 'скот', кейемдәр 'одежда', көн-дәр 'дни',
ең-дәр 'рукава, таж-дар 'короны, венцы'), 3) после р, ҙ, й, у, ү переходит в ҙ
(ҡар-ҙар 'снега', ҡыҙ-ҙар 'девушки', өй-ҙәр
'дома', тау-ҙар
'горы' берәү-ҙәр 'одни').
3.
Начальный н в аффиксах винительного и родительного падежей и в аффиксе
принадлежности -ныҡы/-неке сохраняется лишь после гласных (баланы
'ребенка', бала-ның
'ребенка', бала-ныҡы 'принадлежащий ребенку').
В остальных позициях н видоизменяется согласно особенностям восточного
диалекта башкирского языка: 1) после глухих согласных дает т (китап-ты 'книгу',
ағас-тың 'дерева', ҡалаҡ-ты 'ложку', эсәк-тең
'из кишки', иптәштеке 'принадлежащий товарищу'); 2) после л,
м, н, ң переходит в д (бал-ды 'меда', ҡәләм-де 'карандаша',
Мәрйәм-деке 'принадлежащий Марьям', он-до 'муку', улың-ды 'сына
твоего'); 3) после р, ҙ,
й,
у, ү переходит в ҙ (һыйыр-ҙы 'корову',
бар-ҙың 'погреба',
бай-ҙы 'богача', бау-ҙы 'веревку', ҡыҙ-ҙыҡы
'принадлежащий девушке', белеү-ҙең 'знания').
Такую модификацию имеет начальный н, однако, лишь в составе названных
трех аффиксов. В остальных же случаях в начале аффикса н сохраняется: бир-нә 'приданое', ау-на-'валяться',
мыш-на 'пыхтеть'.
Многие
аффиксы варьируют по наличию и отсутствию начального неширокого соединительного
гласного ы/е, появление которого обусловлено невозможностью сочетания в
пределах одного слога последующего аффиксального согласного непосредственно с
предшествующим согласным, замыкающим агглютинируемую основу. Выбор
соединительного гласного регулируется законами сингармонизма и губной гармонии
гласных: если последний слог основы возглавляет гласный заднего ряда, то
появляется ы или его позиционно обусловленный вариант о (при
наличии о в предшествующем слоге); если же вершиной последнего слога
основы является гласный переднего ряда, то в качестве соединительного гласного
выступает е или его разновидность ө по губной гармонии (при
наличии ө в последнем слоге основы).
Четырем
фономорфологическим вариантам аффикса противостоит в данном случае его вариант
с начальным согласным, характеризующимся устойчивостью
независимо от своего качества (он варьирует лишь по сингармонизму, сохраняя при
этом свои различительные признаки, т. е. выступает либо в велярной, либо в
палатальной своей разновидности). Большинство аффиксов этого типа содержит
всего один согласный, составляющий морфему, по отношению к которой четыре
вокализированные ее разновидности представляют собой по существу алломорфы,
хотя из их состава можно выделить за редким исключением соединительный гласный
в качестве чисто структурной морфемы, не имеющей прямого отношения ни к
агглютинируемой основе, ни к последующему аффиксу. Среди них: -ыҡ/-ек
с возможными аллофонами -оҡ/-өк: ҡ/к (бүл-ек 'отдел',
һыҙ-ыҡ 'линия', яр-ыҡ 'дыра'); -ыш/-еш, -ош/-өш: -ш (бар-ыш 'ход,
течение', ултыр-ыш 'заседание', күренеш 'вид, явление', от-ош
'выигрыш', ҡара-ш 'взгляд'); -ыт/-ет, -от/-өт: -т
(йылы-т- 'согреть', нығ-ыт-
'укрепить', ҡоро-т 'сушить'), -ыл/-ел, -ол/-өл: -л (яҙ-ыл- 'записаться',
бир-ел- 'отдаваться', ҡор-ол- 'быть построенным', -бөг-өл- 'согнуться',
яһа-л- 'быть сделанным, сделаться') и т. п.
Значительную
группу составляют двусложные аффиксы с соединительными гласными, которые, как
правило, образованы из двух аффиксов путем сложения: ср. -ы(-о)м-та / -е(-ө)м-тә (ҡуш-ым-та 'приложение,
окончание', сере-м-тә
'перегной', өҙ-өм-тә 'отрывок');
-ы(-о)у-сы(-со) / -е(-ө)ү-се(-сө) (уҡ-ыу-сы 'ученик',
көт-өү-се 'пастух'); -ы(-о)л-(да) / -е(-ө)л-дә
(ғыр-ыл-да-
'храпеть', гөр-өл-дә 'шуметь, гудеть') и т.
п. Этот структурный тип аффиксов, помимо своей модификации по составу
соединительного гласного, осуществляемой на общих основаниях, варьирует по
характеру второго своего гласного таким же образом, что и обычный аффикс,
составляющий слог: аффиксы с широким гласным распадаются на два
сингармонических варианта (ҡыҙығ-ыраҡ 'интереснее',
йәш-ерәк 'моложе'), аффиксы же с неширокими гласными имеют к
тому же вариант с губным гласным (баҫ-ынҡы 'тихий,
кроткий', күтәр-енке 'приподнятый', төш-өнкө
'приниженный, низкий'). Говоря иначе, варьирование такого аффикса по
начальному (соединительному) и второму гласному производится на общих
основаниях модификации аффиксального гласного.
Вне
описанной общей системы модификации аффиксальных гласных находится лишь
видоизменение инициальных гласных в отдельных древних аффиксах типа -а(-ә)р (ағ-ар- 'белеть,
бледнеть', күг-әр- 'плесневеть, синеть') / -ы(-е)р (иҫ-ер- 'опьянеть')
/ -р
(иҫке-р-
'устареть', ҡуйы-р 'сгущаться'),
варианты которых с широкими начальными гласными а/ә представлены в
башкирском языке, очевидно, как древнее наследие, отражающее принципиально иное
соотношение широких и нешироких аффиксальных гласных, в частности прежнее соответствие
ы ~ а, е – ә и т. д. Полная парадигма модификации такого
аффикса в башкирском языке состоит теоретически из семи вариантов: -ар/-әр, -ыр/-ер,
-ор/-өр и -р (-ор/-өр и -ыр практически
не отмечены).
Остальные
аффиксы с инициальными широкими гласными а и ә не имеют
вариантов с неширокими гласными. Они противопоставлены
третьему их варианту с опущенным начальным широким гласным: ср. ят-аҡ 'общежитие',
илә-к 'сито',
көрә-к 'лопата',
ур-аҡ 'серп'; баш-аҡ 'колос', үҙ-әк 'центр', быс-аҡ
'нож', киҫ-әк 'кусок', буш-ат- 'освободить',
төр-әт- 'наладить', уя-т- 'разбудить'; ҡалын-ай-
'толстеть, становиться толстым', киң-әй- 'расширяться', ҡара-й-
'чернеть, пачкаться'; бар-асаҡ 'непременно
пойдет', күрә-сәк 'обязательно увидит', кил-әсәк 'обязательно придет'.
Опущение
начального широкого аффиксального гласного после основ с конечным гласным,
который в целом характеризуется устойчивостью не только в ударном, но и в предударном
положении, вызвано абсолютной несочетаемостью в исконно башкирских словах двух
гласных подряд. В силу этого обстоятельства при стечении двух гласных на стыке
основы и аффикса в отдельных случаях во избежание зияния между
ними появляется эпентеза й (1), которая при аффиксах, состоящих из
одного широкого гласного, вытеснив этот гласный, выступает в качестве их
равнозначного третьего морфонологического варианта (2): 1) эшлә-й-әсәк 'будет
работать', эшлә-мә-й-әсәк 'не
будет работать', һора-й-асаҡ 'будет спрашивать', 2) бара-бара
'идя (туда)', ҡара-й-ҡара-й 'оглядываясь', эшлә-й-эшлә-й
'работая', кил-ә-кил-ә 'идя (сюда)'; бар-а-м
'иду', уҡы-й-ым
'читаю', күр-әһең 'видишь', эшлә-й-беҙ 'работаем'. В первом
случае эпентеза являет собой чисто структурную морфему фономорфологического
уровня, во втором же она превратилась в полнозначную аффиксальную морфему.
Гораздо
труднее сколько-либо убедительно и однозначно решить вопрос о том, является ли
эпентеза -й- структурной морфемой применительно ко всем аффиксам с
начальными неширокими гласными, противопоставленными их варианту с инициальным
согласным. Ясно лишь, что в большинстве случаев гласный перед конечным
согласным данного аффикса представляет собой тоже структурную морфему,
возникшую в силу несочетаемости двух согласных на границе основы и аффикса в
пределах слога, возглавляемого ударным гласным основы. Но при каких именно
аффиксах начальный неширокий гласный является такой эпентезой, а при каких –
этимологическим, пока что ясного ответа нет.
Аффиксы,
составляющие прикрытый слог, обычно эпентезы не требуют, ср. например: эш-лә- 'работать',
теш-лә-
'кусать', тор-мош 'жизнь', мин-дә-'у
меня', кил-тер-
'принести', ҡаҡ-ша- 'расшатываться', кил-һә 'придет', бар-гас 'когда пришли (туда)', ҡап-сыҡ
'мешок', бер-гә
'вместе', тот-ҡа 'ручка',
көс-кә 'насилу, с трудом'.
Исключение составляют лишь аффиксы принадлежности -быҙ/-беҙ,
-ғыҙ/-геҙ и аффикс
повелительного наклонения -ғыҙ/-геҙ, которые
после основ с конечным согласным употребляются с соединительными гласными ы
или е, вместо которых выступают соответственно о или ө, когда в последнем
слоге содержатся губные о и ө, ассимилирующие их по закону
губной гармонии: ср., с одной стороны, китаб-ы-быҙ 'наша книга', мәктәб-е-геҙ 'ваша школа'; кил-е-геҙ 'приходите', тор-о-ғоҙ
'встаньте', с другой – барасаҡбыҙ 'мы непременно
пойдем', килер-беҙ 'мы придем', шатбыҙ 'мы
рады', алған-быҙ 'мы взяли (оказывается)', где омонимичный
аффикс присоединяется к любой основе без эпентезы независимо от характера
последнего ее согласного.
Своеобразную
эпентезу, связанную с исторической морфологией, представляет -н- перед
аффиксом дательного падежа, которая появляется: 1) после аффикса принадлежности
3-го лица ед. числа: баш-ы-н-да 'на его голове', кеҫә-һе-н-дә
'в его кармане', 2) после отдельных местоимений: бы-н-да 'здесь' (от
был 'этот'), ошо-н-да 'тут' (от ошо 'этот'), ун-да 'там'
(от ул 'тот').
Наряду
с описанными регулярными видоизменениями внешней формы аффиксов можно указать
на отдельные частные модуляции аффиксальных морфем типа -ы (аффикс
принадлежности 3-го лица ед. числа после велярных основ с конечным согласным): -һы
(тот же аффикс после велярных основ с конечным гласным), -е: -һе,
-о-:-һо, -ө: -һө, граничащие с
супплетивизмом. Есть и явно супплетивные варианты-омонимы отдельных аффиксов.
Таковы, например, формы каузатива: ср. эс-ер- 'поить', аша-т- 'кормить'
и т. п.
Изменение
конечных звуков аффиксов производится на общих основаниях модификации конца
слова при агглютинации: конечные глухие п, ҡ и
к аффикса озвончаются, если последующий аффикс содержит начальный
гласный – ҡысҡыр-ыб-ыраҡ
(уҡы) '(читай) громче', тара-ғ-ым 'моя
расческа', үс-ег-еү
'озлобляться'. Специфична здесь лишь рудиментарная
вариативность типа
мен-гер- /
мен-геҙ- 'доставить наверх', спорадически
отражающая этимологическое чередование *р ~ *з.
Что
касается модификации начала аффикса в зависимости от фонетической природы
предыдущего аффикса, то она производится на общих основаниях варьирования
аффиксальных морфем, описанных выше. Иными словами, на стыке смежных аффиксов
происходят точно такие же фономорфологические изменения, что и на границе
основы и аффикса.
Так
же варьируют и частицы – по сингармонизму и начальному согласному, за
исключением лишь частиц әле
(ср. бар әле 'иди-ка', кит әле 'уходи-ка')
и
бит (ул бит 'он же', мин бит 'я же'), бытующие лишь
в приведенном варианте. Гласные в их составе делятся на сингармонические пары а/ә,
ы/е (о/ө), у/ү, из которых о и ө
представляют собой лишь аллофоны единой фонемы ы/е, регулярно
появляющиеся в силу губной гармонии гласных (когда в последнем слоге
предыдущего слова есть губные о или ө). Гласный и при
этом сочетается и с велярным, и с палатальным вариантами: ул мы ни 'разве
это он', ошо мо ни 'это ли', мөмкин ме ни 'разве можно'.
Начальные
ғ, ҡ, г и к, составляющие одну фонему, и д, т,
ҙ, л, объединяемые в другую единую фонему, распределяются в составе
частиц точно таким же образом, что и соответствующие инициальные согласные
аффикса. Остальные согласные частиц варьируют только по сингармонизму, при этом
ҡ и к
являются единой фонемой не только в начале частицы: ср. (бөгөн) үк '(сегодня)
же', (бая) уҡ 'еще (давеча)'.
Как
и в аффиксах, максимально допустимая вариативность частиц 16 алломорфов,
минимальная – 2: ср., с одной стороны, уҡ/үк (ограничительная
частица – хәҙер үк 'сейчас же', шул уҡ 'тот же'), с другой, –
дыр/дер, дор/дөр, тор/төр, тыр/тер, ҙыр/ҙер, ҙор/ҙөр, лыр/лер,
лор/лөр (модальная частица со значением неуверенного
предположения – ошо-лор 'наверное, это', килгәндер 'наверное,
пришел'). Усилительная частица 'дабаһа 'ведь', составленная,
очевидно, из двух морфем, варьирует лишь по первому своему компоненту: дабаһа/дәбаһа,
табаһа/тәбаһа, ҙабаһа/ҙәбаһа,
лабаһа/ләбаһа (был таныш табаһа 'это же знакомый', был
таныш кеше ләбаһа 'это же знакомый человек').
От
сочетания с частицей предыдущее полнозначное слово никаких фономорфологических
изменений не претерпевает, исключая разве варьирование синтаксической интонации
при модальных частицах мы (вопросительная частица), уҡ /үк (усилительная частица), сы/се
әле, сы/се (выражает просьбу при форме императива: барсы, бар сы
әле 'иди-ка, пожалуйста'): ср. мин генә 'только я', яҡшылыр
'наверное, хорошо', әйттем бит 'я же говорил', ҡайтҡандыр
'наверное, вернулся'.
Этого нельзя сказать применительно к основе слова, когда
она осложняется аффиксом, хотя и принято считать, что при агглютинации корень
или основа никаких звуковых изменений не претерпевает. При агглютинации
существенно меняется акцентно-ритмическая структура слова и соответственно
длительность слогов и звуков, особенно гласных, от которой в первую очередь
зависит степень полноты проявления их различительных признаков: ударение
переносится с последнего слога основы на аффикс и происходит перераспределение
восходящей интонационной градации слогов. И это неизменно повторяется с
прибавлением к данной словоформе с аффиксом каждого последующего аффикса, за
исключением лишь нескольких безударных аффиксов: ябай 'простой', ябай-лаш-
'упрощаться' – ябайлаш-тыр- 'упрощать'
– ябайлаштыр-ыл- 'упроститься' – ябайлаштырыл-ған 'упрощенный'
– ябайлаштырылған-лыҡтан 'из-за упрощенности'. Напротив, с
устранением каждого аффикса с конца словоформы ударение опять восстанавливается
в нисходящей последовательности. Вне этой закономерности стоят лишь иноязычные
заимствования с неподвижным ударением не на последнем слоге. Кроме того,
некоторые отклонения от общего принципа акцентно-ритмической структуры слова
имеют сложные слова с ударением на последнем слоге первого их компонента.
При
агглютинации за редким исключением происходит преобразование конечного
закрытого слога основы, оказавшегося перед последующим аффиксальным или
эпентетическим соединительным гласным – замыкающий согласный последнего слога
как в корне, так и в производной основе, образованной с помощью аффикса, неизменно
переходит в этом случае в состав производного слога, возглавляемого инициальным
аффиксальным гласным или эпентезой ы/е (о/о) : дүрт 'четыре'
– дур-тен-се 'четвертый', баш 'го-.лова' – ба-шым 'моя
голова', ал- 'брать', а-лым 'прием', 'способ'. Конечные согласные
п, ҡ и к агглютинируемой основы, независимо от того,
является ли она корнем или производной аффиксальной словоформой, закономерно
озвончаются: китап 'книга' – кита-бым 'моя книга', срок – сро-гында 'в
срок', бармаҡ 'палец' – бар-ма-ғым 'мой палец'.
В
ряде случаев аффиксация вызывает также и изменения фонемного состава
агглютинируемой основы: 1) в винительном и родительном падежах в местоимениях
регулярно выпадают конечные лам: мин + не > мине 'меня', мин
+ нең > минең 'моя', һин 'ты' – һин
+ не > һине 'тебя', һин + нең >
һинең 'твоя', ул 'он' –ул + ны > уны 'его',
ул + ның > уның 'его' (ср., кроме того, у-лар
'они', у-лай 'так'); 2) при осложнении прилагательных аффиксом -ҡыл(т)/-кел(т)/-ғыл(т)/-гел(т)
выпадает их конечный слог: ҡыҙыл 'красный' –ҡыҙ-ғылт 'красноватый',
һары 'желтый' –һар-ғылт 'желтоватый', һоро
'коричневый' – һор-ғолт 'коричневатый', йәшел 'зеленый'
– йәш-келт 'зеленоватый', дымлы 'влажный' – дым-ҡыл
'влажноватый', ҡаты 'твердый' –ҡат-ҡыл 'твердоватый',
сөсө 'пресный' –
сөс-көлтөм 'пресноватый';
3) в ряде случаев, особенно перед аффиксами с широкими гласными, выпадают
конечные ударные гласные ы и е: уйын 'игра' –уйн-а-' 'играть',
ҡыйын 'трудно' –ҡыйн-а- 'бить', һары(ғ) 'желтый'
– һарғай- 'желтеть',
ҡоро(ғ) 'сухой' –ҡорғаҡ-һы- 'рассыхаться',
ғилем 'наука' – ғилми 'научный', тыу- 'родиться'
–туған 'родственник', 4) имеется немало частных случаев изменения
фонемного строения слов при их агглютинации типа ат 'имя' – а-ҙаш 'тезка',
ир- 'быть' – ир + де > ине 'был'; из состава иноязычных заимствований на -ст,
-зд, -сс и
т. п. перед аффиксами выпадает их конечный согласный: артист – (халыҡ) артис-ы '(народный) артист', поезд – поезда 'в поезде', класс –
класта 'в классе'.
Особый случай фономорфологии простого (несложного)
тюркского слова представляет нередкое варьирование его по сингармонизму типа аҙ/әҙ 'мало', асы/әсе 'кислый', аҡрын/әкрен
'медленно, тихо', оставившее в тюркских языках значительные следы
(во-первых, во многих языках на одинаковых началах до сих пор бытуют оба
сингармонических варианта ряда слов, во-вторых, очень многие слова в одном из
тюркских языков представлены в велярном варианте, в другом – в палатальном).