ПЕРЕДНЕЯЗЫЧНЫЕ

Фонема /д/, выступающая как звонкий коррелят фонемы /т/, – переднеязычная апикальная смычная. Образуется она плавным размыканием слабо выраженной смычки, создаваемой прижиманием кончика языка вместе с передней его частью к задней стороне основания передних верхних зубов.

Фонема /д/ в исконно башкирских корневых морфемах представлена лишь в анлауте: дүрт 'четыре', дым 'влага', дары 'просо', дау 'ссора', дүн- 'разубеждаться'. В инлауте она встречается лишь в немногих исконных производных словах типа күлдәк 'рубашка, платье' и в новых заимствованиях из русского языка (ударник, сода). В этой позиции фонема /д/ в исконных корневых морфемах и в ранее освоенных иноязычных заимствованиях перешла в /ҙ/ (1), а в отдельных исконных производных словах – в /т/ или /й/ (2): 1) ҡоҙа 'сват', ҡаҙа- 'вонзить, воткнуть', бөҙрә 'кудрявый, курчавый', әҙәм 'человек', наҙан 'неграмотный', биҙрә 'ведро', биҙа 'беда'; 2) ете 'семь', йәтәс 'душка', айыу 'медведь', бейек 'высокий'. Исключение составляют лишь отдельные устаревшие иноязычные заимствования вроде бәндә 'человек', йәдит 'джадит'.

В ауслауте фонема д практически не допустима. Она представлена лишь в составе вновь освоенных иноязычных заимствований, да и то, как правило, в оглушенном варианте: экскурсовод, электрод, завод. В этой позиции она в старых иноязычных заимствованиях последовательно оглушается, что отражает также их правописание; Мәхмүт, Фәрит. В конце исконно тюркских слов фонема /д/ претерпела эволюцию: либо выпадает (*алд > ал 'передняя сторона, часть'), либо переходит в й: (буй 'стан, рост, длина') и т. п.

В соседстве с /и/ и губными /у/ и /ү/, фонема /д/ неизменно приобретает дорсальный характер, свойственный русской фонеме /д/, которая произносится значительно более напряженно, чем баш. д: дуҫ 'друг', дүнән 'трехгодовалый жеребец', дим 'уговаривание', дилбегә 'вожжи'. При этом в анлауте она теряет плавность и заметно оглушается (в инлауте иноязычных слов, в интервокальном положении, напротив, ее звонкость усиливается: ср. идара 'правление, управление', одеколон, градус).

Глухой аллофон фонемы /д/ регулярно встречается в конце иноязычных заимствований: Ленинград.

Фонема /д/ имеет в целом сравнительно ограниченную употребительность, вызванную ее эволюцией в инлауте и ауслауте исконно тюркских слов.

Фонема /т/, представляющая собой глухой коррелят смычной звонкой фонемы /д/, отличается от нее не только последовательно выраженной глухостью, но и своим дорсальным характером и широкой употребительностью во всех позициях слова: туй 'свадьба, пиршество', тир 'пот', үтә 'слишком, насквозь, через', утыҙ 'тридцать', ит 'мясо', һөт 'молоко'. Образуется мгновенным ненапряженным устранением смычки, которую создает передняя часть или кончик языка, прижатый к задней стороне передних верхних зубов.

Фонема /т/ имеет лишь один основной аллофон – апикальный, который регулярно возникает в соседстве с /а/ и /о/, а также после /ы/, /у/, /ә/, /е/: ата 'самец, отец', ат 'лошадь', тот- 'ловить, держать', отош 'выигрыш', ҡорт 'червь, пчела', һырт 'спина, хребет', әйт- 'сказать'. Остальные позиционные модификации этой фонемы заметных артикуляционно-акустических отклонений от основной ее разновидности не обнаруживают.

Фонема /т/ характеризуется этимологической сохранностью. В анлауте сфера ее употребления значительно расширена за счет оглушения этимологического звонкого ее коррелята /д/: де- > ти 'сказать, говорить', димгел > тимгел 'пятно, сыпь'.

Фонема /ҙ/ – межзубный шумный звонкий спирант, артикуляционно близко стоящий к звонкой щелевой фонеме /з/, от которой отличается главным образом ясно выраженным межзубным произношением. По своим артикуляционно-акустическим характеристикам фонема /ҙ/ представляет коррелят межзубного спиранта /ҫ/, отличающегося от нее только глухостью.

Фонема /ҙ/ представлена во всех позициях исконно башкирских слов и ранее освоенных иноязычных заимствований, очень широко употребляется в ауслауте (беҙ 'мы', тиҙ 'быстро') и инлауте (аҙаҡ 'конец', оҙон 'длинный'). В анлауте она встречается лишь в составе корневой морфемы ҙур 'большой' и производных слов, образованных от нее: ҙурлыҡ 'величина', ҙурҙар 'взрослые' и др. Кроме того, фонема /ҙ/ представлена в начале частиц ҙа, ҙабаһа, -ҙер на правах аллофона полифонем, представленных в аффиксальных морфемах.

Во всех позициях в велярном и палатальном вариантах фонема /ҙ/ обнаруживает независимо от характера звукового окружения сравнительно единообразную и устойчивую артикуляционно-акустическую природу: ср. баҙ 'подпол', буҙ 'серый, сизый', биҙ 'железа', һеҙ 'вы', иҙел 'большая река', аҙау 'коренной (зуб)', тәҙрә 'окно', иҙән 'пол'.

Представляя одну из специфических фонем башкирского консонантизма, межзубной спирант /ҙ/ выступает вместо этимологических общетюркских *д и *з (1), в отдельных же словах восходит к этимологическому *т (2): 1) *биз > беҙ 'мы', ҡада > ҡаҙа- 'вонзить, воткнуть'; 2) *ат-на > аҙна 'неделя'.

Фонема /ҫ/ – коррелят межзубного шумного спиранта ҙ, отличающегося от него только по признаку глухости. Из других согласных фонетически /ҫ/ ближе всего стоит к /с/, но последовательно и четко отличается от него межзубным произношением и звучанием.

Фонема /ҫ/ представлена в инлауте и ауслауте исконно башкирских слов; вместо этимологического общетюркского *с: аҫ- 'вешать', баҫа 'посконь', уҫал 'злой', үҫ- 'расти', эҫе 'жарко, жаркий, горячий'. Соответственно и в ранее освоенных заимствованиях она выступает вместо /с/: оҫта 'мастер', мәҫәлән 'например', өҫтәл 'стол'. В отличие от своего звонкого коррелята ҙ, фонема /ҫ/ не представлена в аффиксальных морфемах.

Фонема /ҫ/ во всех позициях независимо от природы звукового окружения характеризуется артикуляционно-акустическим единообразием и устойчивостью. При всем своем вялом произношении она всюду имеет четкую фонологическую опознаваемость. Это обусловлено ее межзубным произношением, резко отличающим ее от других артикуляционно-акустически близких фонем. От своего звонкого коррелята /з/ фонема /ҫ/ отличается тоже четко, образуя нередко фонологические оппозиции типа иҫән 'здоровый' – иҙән 'пол'.

Фонема /з/ – переднеязычный дорсальный звонкий щелевой согласный, представляющий коррелят глухой аналогичной фонемы /с/. Она имеет в целом вялое произношение, предельно сближающее ее с межзубной /ҙ/. Лишь палатальный ее вариант характеризуется артикуляционно-акустической четкостью; ср., с одной стороны, зыҡ ҡуп- 'поднять шум, гвалт', зыңла- 'звенеть', зырҡыуыт 'дупель' (зоол.), зырылдаҡ 'волчок', зырылда- 'крутиться с жужжанием', с другой, – кәзә 'коза', изге 'добрый, священный, святой'.

Фонема /з/ представлена лишь в редких исконно башкирских словах приведенного рода. Сфера ее употребления расширилась за счет иноязычных заимствований типа заман 'время', риза 'согласен', завод, зал, газ, где, однако, в народно-разговорном языке она по-прежнему преимущественно заменяется межзубным з (чаще всего произносят заман, риза, зауыт). Благодаря тому, что количество таких заимствований довольно-таки велико, фонема /з/ в литературном языке освоена достаточно широко. Не употребляется она в аффиксальных морфемах.

Фонема /с/ – переднеязычная зубно-нёбная щелевая согласная, составляющая глухой коррелят фонемы /з/. Произносится вяло, но значительно более напряженно, чем /ҫ/.

Фонема /с/ широко представлена во всех позициях как в исконных, так и в иноязычных словах: саң 'пыль', әсә 'мать', ас 'голодный', саф 'чистый', срок, термос. В исконно башкирских словах она за редким исключением восходит к этимологическому общетюркскому *ч: *ағач > ағас 'дерево', *чап- > сап- 'косить, хлестать, скакать', *ҡач- >ҡас 'прятаться'.

Палатальный вариант фонемы /с/ является дорсальным (1), исключая положение после ә и ө, где он носит апикальный характер (2): 1) күс 'рой', эс 'живот, внутренность', исем 'имя'; 2) әсе 'кислый', өсөн 'для'.

В соседстве с /и/ и /ү/ фонема /с/ приобретает свистящий оттенок, особенно в ауслауте: үс 'месть', кис 'вечер'.

В остальных условиях своей реализации фонема /с/ обнаруживает артикуляционно-акустическое единообразие. От межзубного ҫ она отличается сравнительно более четко, чем ее звонкий коррелят /з/ от межзубного /ҙ/.

Фонема /ж/ – твердонёбная щелевая звонкая согласная, произносимая плавно, без напряжения, с удлиненным фокусом.

Она представлена в середине и конце немногих исконно башкирских слов, где обычно соответствует аффрикате /ж,/ татарского и некоторых других кыпчакских языков: бажа 'свояк', ғыж-ғыж кил 'хрипеть, сипеть'. Сфера ее функционирования расширилась за счет освоения иноязычных заимствований из арабского и русского языков: ижад 'творчество', журнал, дежур 'дежурный'. Соответственно появился палатальный вариант фонемы /ж/, которая ранее сочеталась лишь с гласными заднего ряда, исключая отдельные слова типа ижау 'половник', где она лишь незначительно палатализируется: ижек 'слог', жираф, жюри, жилет. Палатальный вариант фонемы /ж/, представленный в крайне ограниченном числе слов, носит апикальный характер, тогда как велярный является твердонёбным согласным, очень близким к среднеязычным.

Фонема /ж/ характеризуется ясной опознаваемостью и очень ограниченной употребительностью.

Фонема /ш/ – длиннофокусная твердонёбная щелевая глухая согласная, образуемая без напряжения и взрыва. По артикуляционно-акустическим свойствам она ближе всего к /ж/, отличаясь от нее главным образом своей глухостью и несколько опередненным фокусом.

Фонема /ш/ относится к числу немногих широкоупотребительных и устойчивых согласных, наиболее полно сохранивших свое первоначальное распределение в исконно тюркских корневых морфемах и аффиксах. Сфера употребления фонемы /ш/ на почве башкирского языка значительно расширена за счет частного, лексикализованного чередования ее с /с/ (шыйыҡ 'жидкий') и /ч/ (шишмә 'ручей') и т. п.

Случаи преобразования этимологической фонемы /ш/ единичны: ср. сис- 'развязать', һурпа 'бульон'.

Фонема /ш/ широко представлена во всех позициях и независимо от характера звукового окружения и других условий своей реализации всюду сохраняет четкую фонологическую опознаваемость: шау 'шум', таш 'камень', кеше 'человек'.

Палатальный вариант фонемы /ш/ относится к разряду апикальных согласных: биш 'пять', түш 'грудь', төш 'сновидение', шеш 'опухоль, нарыв', шәм 'свеча', шәп 'хорошо, быстро'. Велярный же вариант в зависимости от звукового окружения по месту образования обнаруживает довольно значительную подвижность: в соседстве с узким гласным /у/ и губными согласными он мало отличается от палатального варианта (ср. буш 'порожний, свободный', шыма 'гладкий'), а рядом с а и о приближается к среднеязычным, особенно под влиянием предыдущего или последующего увулярного согласного (ср. ҡаш 'бровь', ошо 'этот', Шағалий – муж. имя, ҡош 'птица', ашхана 'столовая', яҡшы 'хороший'); в прочих случаях ее велярный вариант образуется в области твердого нёба: аша 'через', тышау 'путы'.

В остальном модификация фонемы /ш/ зависит от условий ее употребления, носит частный характер и не имеет заметных отклонений от ее основных характеристик. Таково, в частности, ее незначительное озвончение в интервокальном положении в словах типа өшө- 'мерзнуть' (в этом случае фонема /ш/ сохраняет свой релевантный различительный признак по глухости: ср. ижек 'слог' и ишек 'дверь'), усиление шипящего оттенка в ауслауте после губных /у/ и /ү/ в словах вроде һуш 'чувство, сознание', хуш 'хороший', түш 'грудь', усиление оглушения в ауслауте и т. п.

Фонема /р/ – переднеязычный сонант, произносимый без напряжения, при сближении слегка приподнятого кончика языка с альвеолами или передней частью твердого нёба благодаря еле уловимому колебанию кончика языка под давлением воздушной струи.

Палатальный вариант фонемы /р/ после губных согласных и в соседстве с /ү/ и /и/ относится к разряду надзубных, в остальных случаях имеет апикальный характер: ср., с одной стороны, бер 'один', бире 'сюда', түр 'почетное место в комнате, горнице', бүре 'волк', с другой, – кер 'белье, грязь', йөр- 'ходить', ер 'земля', һөрөм 'копоть', һәр 'каждый', әрйә 'ларь, ящик'.

Велярный же ее вариант образуется в области твердого нёба или его передней части в зависимости от характера соседнего гласного: в соседстве с /а/ и /о/ является средненёбным, рядом с /у/ – передненёбным, при /ы/ занимает промежуточное положение. Ср. ара 'расстояние', оран, 'клич, призыв', урман 'лес', ырыу 'род, племя'. Это колебание усугубляется в зависимости от качества предыдущего или последующего согласного. Так, например, под влиянием /ҡ/, /ғ/ и /һ/ велярный вариант фонемы /р/ отодвигается еще более назад: ср. ҡараҡ, 'вор', һары 'желтый', боғарҙаҡ 'дыхательное горло'.

В исконно тюркских корневых морфемах фонема /р/, сохраняя свое первоначальное распределение, представлена в ауслауте и инлауте: бар 'есть', ҡара 'черный', эре 'крупный', бер 'один'. В иноязычных заимствованиях и производных словах, образованных на их основе, она, кроме того, может быть также и в анлауте: ср. раҫ 'верный, верно', риза 'согласен', рәхәт 'удовольствие, наслаждение', раҫла- 'подтвердить, утвердить', рамла- 'вставить раму', рус 'русский', революция.

/р/ – во всех позициях полнозвонкая фонема, за исключением ауслаута, где она заметно оглушается: ҡар 'снег', тар 'узкий'. Фонема /р/ характеризуется устойчивостью не только в корневых, но и в аффиксальных морфемах. Лишь в отдельных словах и аффиксах она обнаруживает следы прежнего чередования с /л/ и /ҙ/: һурпа 'бульон', арҡыры 'поперек, через', сиҙәм 'целина', ятҡыр- (ятҡыҙ- 'уложить').

Фонема /л/ – щелевой альвеолярно-нёбный сонант, произносимый плавно, без напряжения.

Палатальный ее вариант является апикальным и переднеязычным: ил 'страна', эл- 'вешать', көл 'зола', күл 'озеро'. Велярный же вариант относится к разряду среднеязычных согласных: бала 'ребенок', оло 'большой', ҡул 'рука', йыл 'год'. При всех своих артикуляционных расхождениях палатальный и велярный варианты фонемы /л/ акустически отличаются друг от друга мало, поскольку первый из них характеризуется не столько собственно палатальностью, сколько опередненностью по сравнению со вторым. Только в соседстве с губными согласными и гласными /и/ и /ү/ палатализация усиливается, однако, не достигая степени мягкости русск. л, ср. бил 'поясница', бүл- 'делить'. Артикуляционно-акустически заметную веляризацию претерпевает /л/ под влиянием увулярных /ҡ/, /х/, /һ/ после /а/ и /о/: ср. һол 'способность, сноровка', һоло 'овес', ҡол 'раб', һаҡал 'борода', халыҡ 'народ'. Эти две крайние разновидности фонемы /л/ с основанием могут быть квалифицированы как ее аллофоны. Исключая их, фонема /л/ имеет в целом единообразное звучание.

Фонема /л/ характеризуется четкой фонологической различимостью во всех позициях и вызванной этим устойчивостью своего распределения в исконно тюркских корневых морфемах (но в инициале аффиксальных морфем она претерпевает самые радикальные модификации – см. раздел «Сведения по фономорфологии»). Только в отдельных словах типа һурпа 'бульон', йондоҙ 'звезда', арҡыры 'поперек, через' она изменилась и в некоторых словах при их агглютинации выпала в ауслауте (ср. ул 'он, она, – уға 'ему, ей', шул 'тот' – шунан 'оттуда' и т. п.).

В исконно башкирских словах фонема /л/ представлена главным образом в инлауте и ауслауте, значительно реже встречается в анлауте: бал 'мед', ала 'пестрый', лапы 'валежник', лаҫбыр 'лохматый'.

Фонема /н/ – смычно-щелевой альвеолярно-нёбный носовой сонант, произносимый без напряжения, плавно. В палатальном варианте она представляет переднеязычный апикальный согласный, особенно в соседстве с узкими гласными переднего ряда /и/ и /ү/: ни 'что', ник 'почему', дүн- 'разубеждаться', көн 'день', мен- 'подниматься', тән 'тело'. Ее велярный вариант образуется в области среднего нёба и примыкает к среднеязычным, в окружении же широкого /а/ и полуширокого /о/, особенно под влиянием заднеязычных согласных /ҡ/, /ғ/, /х/ и увулярного /һ/ относится к среднеязычным согласным: ана 'вот, вон', ҡан 'кровь', хан 'хан', ҡон 'месть', ҡоман 'жеребец от двух до трех лет', һон- 'протянуть', һын 'телосложение, стан', һунар 'охота'.

Фонема /н/ чаще всего встречается в ауслауте, реже – в инлауте и еще реже – в анлауте исконно башкирских слов: һан 'число', һин 'ты', инде 'уже, еще', энә 'игла', ныҡ 'крепкий', нәмә 'вещь, предмет' . Она обнаруживает этимологическую устойчивость и сравнительно большое акустическое единообразие независимо от условий своей реализации. Лишь перед /к/, /г/, /ҡ/ и /ғ/ в ряде слов типа ҡараңғы 'темно', /н/ перешла в /ң/. Это явление, характерное не только для тюркских языков, спорадически наблюдается также в некоторых других производных словах вроде бороңғо / боронғо 'древний', иртәңге / иртәнге 'утренний', где ң условно может быть выделен как позиционно обусловленный аллофон фонемы /н/. В отличие от своего употребления в корневых морфемах фонема /н/ имеет существенные модификации в инициале аффиксов (см. ниже, «Сведения по фономорфологии»). Модификации фонемы /н/ в зависимости от прочих условий ее реализации существенных отклонений от приведенных ее характеристик не имеет.

Фонема /ч/ в большинстве случаев своей реализации представляет глухой слабосмычный твердонебный передне-среднеязычный согласный звук, образуемый без взрыва и напряжения. Характеризуется он, как и /к/ и /г/, отсутствием сильной смычки, свойственной русск. /ч/ и /г/. Фонема /ч/ освоена сравнительно недавно благодаря заимствованиям из русского языка. В исконно башкирских словах не употребляется.

В соответствии с законом сингармонизма фонема /ч/ распадается на палатальный и велярный варианты. Из них первый является переднеязычным и апикальным: чек, чех, член. Второй образуется в области твердого неба при участии средней части спинки языка: Чапаев, чашка, чума.

Фонема /ч/ в русских заимствованиях употребляется не только по исконному назначению, но и замещает русск. щ: плащ > плач, плачч, щетка > ччоткы/ччотка, щи > ччи.

Переход на ОГЛАВЛЕНИЕ (ЗВУКОВОЙ СТРОЙ БАШКИРСКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА)